– Далековато отсюда чайники по всему Китаю развозить. Дороги у вас, прямо скажем, не ахти. – Серега поморщился, заерзав на циновке. – Всю посуду по пути расколошматишь.
– Так их же не по земле, а по воде везут.
– Ты же сказал, что это озеро? – Серегу, по большому счету, мало интересовало, как развозят чайники по Китаю. Просто здорово было так лежать у костра, смотреть в звездное небо и болтать с друзьями о всякой чепухе.
– Через Тайху проходит Великий Китайский канал Да-юньхэ, – пояснил Джао Даши. – Он проложен от Пекина до Нинбо и пересекает реки Хуанхэ и Янцзы.
– Фью! – Женька присвистнул. – Это ж сколько ради чайников земли перекопали.
– Масштабное строительство каналов в Китае началось еще при первом императоре Цинь Шихуанди. Что там земли, – гордо сказал Чжи Минг, – целые горы на куски разрывали.
– Красиво не соврешь – историю не расскажешь. – Серега хитро прищурился. – Когда бишь этот Шихуанди жил, напомни?
– В 200 году до нашей эры. – Чжи Минг по дороге освоил европейское летоисчисление и для тренировки старался все даты называть по-новому.
– Вот ты и попался. А порох когда изобрели?
– Изобрели когда, не знаю. А первый рецепт описан в трактате по алхимии VII века. А при чем здесь порох?
– Ну как же, ты сказал, что Шихуанди целые горы взрывал.
– Не взрывал, а разрывал, о мой невнимательный друг. – Чжи Минг был очень доволен своей маленькой победой. – Строители канала проделывали шурфы в скале, засыпали туда раскаленные угли и раздували их кузнечными мехами. Потом угли выгребали и подавали туда воду по бамбуковым трубкам.
Чжи Минг выплеснул остатки воды из чайника в костер. Пуф! – взметнулось облачко пара, разметав золу в стороны.
– Вот так же разрывались и скалы. Говорят, что Великая стена очертила границы Китая, а Великий канал связал его воедино.
– Интересно, и сколько же надо было этого горящего угля перетаскать? – Серега скептически хмыкнул. – И какая при этом была температура? Прямо не древние строители, а саламандры какие-то.
Чжи Минг надулся и замолчал.
– Но все-таки странно, – примирительно сказала Света, – что такое гигантское сооружение смогли построить при жизни одного человека. Пусть даже такого могущественного, как император Шихуанди.
– Конечно нет, – кивнул Чжи Минг. – Великий канал построили гораздо позже, только через девять веков, в эпоху династии Суй. Но благодаря оросительным каналам Шихуанди царство Цинь смогло выращивать много риса, гораздо больше соседей. Шихуанди собрал огромную армию и покорил все шесть государств-соперников. Так закончилась эпоха «Сражающихся Царств» и Китай стал единой империей, а Шихуанди – первым императором.
– Ничего себе, – сказал Серега. – То есть эти Цинь правят вами до сих пор, уже две тысячи лет?
– Сейчас в Китае правит династия Цин, – пояснил Джао Даши. – Сравнительно недавно по китайским меркам, всего двести лет. А Чжи Минг говорит про Цинь, понимаешь? – Джао Даши ударил ногтем по пустому чайнику – «дзинь»…
– Как вы их всех различаете? – бестактно ляпнул Женька.
Джао Даши улыбнулся:
– Это для европейца Цин и Цинь звучит практически одинаково. А в китайском языке очень важны тоны – музыка речи. Один и тот же слог, произнесенный по-разному, кардинально меняет смысл сказанного. Существует даже такая шутливая поговорка, что китаец «сначала учится писать, а потом уже говорить».
– А все-таки, что там дальше было с каналом? – Света посмотрела на Чжи Минга.
Юноша приободрился и продолжил:
– Династия Цинь прервалась сразу же после смерти императора Шихуанди. Затем последовала длительная гражданская война. В ней одержал победу выходец из народа, правитель Лю. Он основал династию Хань, которая правила Китаем четыреста лет.
– Нам на географии рассказывали, что самая многочисленная народность Китая называется ханьцы, – сказала Света.
«Что-то я не припомню, чтобы нам такое на географии рассказывали, – подумал Серега. – Хорошая подготовка в ГРУ. Разносторонняя».
Чжи Минг продолжил:
– Владения империи простирались от Вьетнама до Афганистана, однако в 200 году нашей эры династия Хань была сметена крестьянским восстанием. И Китай на триста лет погрузился в хаос. В конце шестого века северное царство Суй смогло вновь объединить Поднебесную, покоряя одну территорию за другой. Шихуанди увековечил память о себе, начав строительство Великой Китайской стены. А император Ян-ди соединил имеющиеся оросительные каналы, построил дамбы, шлюзы и порты и проложил Великий канал, навеки объединив Северный и Южный Китай.
Костер уютно потрескивал, заботливо излучая тепло. В траве стрекотали цикады, в ветвях щебетали ночные птицы. Озеро заволокло сказочной дымкой. А с неба падали звезды.
Чжи Минг думал о могуществе Древнего Китая. Джао Даши размышлял о своем отношении к Цин. С одной стороны, маньчжуры были узурпаторами и захватчиками. С другой – Шаолинь принес клятву верности новой династии, и не было иной силы, способной удержать огромную империю от хаоса и братоубийственной войны.
А ребята думали о своей стране, с культурой и историей не менее великой. Такой молодой, по меркам Китая. Стране, которая собрала воедино сотни некогда враждовавших народов. Стране, которая победила в страшной войне, освободив Европу от кровавых варваров двадцатого века. Стране, которая открыла человечеству дорогу в космос. А еще ребята мечтали о будущем. Прекрасном будущем, где раскроются все их таланты, где будут грандиозные открытия и интересная работа, где будут препятствия, которые они обязательно преодолеют, и будет простое человеческое счастье…
Серега приоткрыл правый глаз. Стояли предрассветные сумерки. «Значит, можно еще поваляться», – подумал он, сладко зевнул и перевернулся на другой бок. Его локоть ощутил пружины матраца. Это был точно не каменистый берег озера Тайху. Он резко сел. «Бум!»
– Ой! – вскрикнул Серега, ударившись головой обо что-то твердое.
– Верховцев, уймись. Дай поспать, – услышал он сонный голос Женьки с верхней полки.
Они находились в каюте какого-то корабля. Снаружи доносился мерный шум винтов. Сквозь круглые иллюминаторы брезжил рассвет. Остальные участники экспедиции лежали здесь же, на соседних полках.
– Вставайте, вставайте! – закричал Серега. – Нас похитили!
Это было тем более странно, что Джао Даши спал очень чутко, а Чжи Минг должен был дежурить всю ночь.
– Где это мы? – удивилась Света.
– По-моему, мы на дирижабле, – сказал Женька.
Под потолком тускло светило несколько лампочек, врезанных в крупные кристаллы горного хрусталя. Глаза постепенно привыкли к полумраку и начали различать детали. Стены каюты были укреплены металлическими переборками с позолоченными завитушками и обшиты рейками из гладкого материала, похожего на пластмассу. На полу лежал ковер с замысловатым орнаментом. Рамы двухъярусных коек тускло поблескивали отполированной медью. Мягкие пружинные матрасы укрывали стеганые покрывала с золотыми вензелями. Ко второму ярусу были приставлены кованые лесенки. В центре каюты на серебряных цепях был подвешен длинный лакированный стол. На стенах висели картины с фантастическими чудовищами. Все здесь было продуманно и удивительно красиво. Только потолки были очень низкими. Друзья прильнули к иллюминаторам, но из-за облаков разглядеть было ничего нельзя.
В каюте было две овальные двери, обитые по периметру крупными медными клепками. Женька дернул одну, она была закрыта. Попробовал вторую. За ней оказался санузел с маленьким умывальником, душем, мыльными склянками, полотенцами и прочим реквизитом, от которого возрадуется душа любого цивилизованного человека, пробывшего в походе столько дней.
– Чистота – залог здоровья! – звонко провозгласил он, по-джентельменски пропуская Свету вперед. – Чур, я второй!
Очередь дошла до Джао Даши. Он осторожно разглядывал непривычные приборы. Ребята показали ему, как пользоваться сантехникой. Их очень забавляло внимание учителя к сливному бачку.